Гитлеровские полчища, упоенные легкими победами в Европе, стальной лавиной рвались внутрь нашей страны. То были кошмарные июльские дни 1942 года.
Однажды ранним утром вражеские стервятники внезапно налетели на станцию Чертково, где в это время стояли на путях эшелоны с боеприпасами и цистерны с горючим, а между ними санитарный поезд с ранеными советскими воинами. Легко предстанить, что здесь творилось. Тучи едкого смрадного дыма повисли над поселками, рваные куски железа летели на сотни метров, причиняя непоправимые разрушения. Казалось, что вот сейчас такая же участь постигнет здание больницы, которое было вблизи железнодорожного полотна. А в ней находились в ту пору сотни раненых бойцов и командиров Советской Армии, женщины и дети, получившие увечья при бомбежке.
Как тут быть? Этот вопрос не однажды задавали главному врачу Меловской больницы его коллеги по работе. Иные даже предлагали бросить все на произвол судьбы, эвакуироваться подальше от греха. Но Владимир Владимирович Иозефи был непреклонен. А когда ему надоедали нытики и маловеры, он собрал свой коллектив и сказал, что никуда не поедет без больных. Попросил и других следовать его примеру.
Долг врача, если он настоящий патриот, — оставаться со своими ранеными бойцами Советской Армии, — твердо заявил Владимир Владимирович. — Этому правилу я следовал всю жизнь.
И он не бросил больных и раненых воинов, пока они сами не покинули больницу, превращенную им в военный госпиталь. Желание разделить участь своего шефа изъявили и его верные помощники, но работать было нелегко в подневолье. Частые посещения больницы военными чиновниками и офицерами немецкой армии, оккупировавшей станцию Чертково, требовали твердости характера, изворотливости и находчивости. Ежечасно надо было идти на риск, чтобы спасти людей. Ведь среди раненых советских воинов были командиры и политработники, коммунисты и комсомольцы. Пришлось уничтожить воинские документы и таким образом сделать всех рядовыми солдатами. Партийные документы были надежно спрятаны.
О себе некогда было заботиться, а семья эвакуировалась. Как она там? Конечно, хотелось в эту лихую годину быть вместе с женой и детьми. Но что поделаешь? Служебный долг прежде всего. Правда, на всякий случай у Владимира Владимировича был приготовлен вещевой мешок с бельишком и сухарями, но он пока лежал в уголку приемной комнаты, там, где стояла кушетка, на которой нередко приходилось спать главному врачу.
Владимиру Владимировичу активно помогали фельдшерицы и медицинские сестры Г. П.Гармаш, В. Ф. Данцева, 3. Ф. Кулаковская, А. Коломийцева, санитарка А. Ландырева и др., завхоз Д. А. Мота, повар А. В. Кремнева, кастелянша В. И. Гребеник.
Так была сколочена надежная группа советских патриотов, которая, рискуя жизнью, спасала жизнь других, верой и правдой служила своей Родине.
Так в течение многих тяжких месяцев подполья трудились советские медики, о чем свидетельствует пробитый пулями больничный флаг с красным крестом, который ныне хранится в областном музее города Луганска. То был поистине боевой флаг советской Отчизны. Его не посмели уничтожить даже немецкие оккупанты.
Невольно возникает вопрос: что способствовало успеху доктора Иозефи в тылу врага?
Прежде всего выдержка, смелость, большие знания и опыт в работе. Когда однажды зашли в больницу немецкие офицеры осведомиться о наличии раненых, их встретил опрятно одетый человек в белом халате и на чистом немецком языке спокойно объяснил пришельцам, что он является главным врачом больницы, где лежат не только гражданские лица, но и советские солдаты, которым нужна помощь, а медикаментов нет…
Вы немец? — спросил один из офицеров.
Нет, я русский! — с гордостью ответил Владимир Владимирович Иозефи.
Гуманность советского врача ошеломила оккупантов. Они не посмели учинить тогда расправу над ранеными воинами.
Нередко к русскому доктору обращались немецкие медики за квалифицированной консультацией. И тогда в качестве вознаграждения В. В. Иозефи просил у них нужные ему перевязочные материалы, медикаменты. Так он боролся за жизнь каждого больного.
И.Олейников.
